"...Человек шел навстречу мне по асфальтовой дорожке. За ним зеленели деревья, белели колонны старого институтского корпуса. В парке все было обыкновенно. Я направлялся в бухгалтерию за авансом. Человек шагал чуть враскачку, махал руками и не то чтобы прихрамывал, а просто ставил правую ногу осторожней, чем левую; последнее мне особенно бросилось в глаза. Ветер хлопал полами его плаща, трепал рыжую шевелюру.
Мысль первая: где я видел этого типа?
По мере того как мы сближались, я различал покатый лоб с залысинами и крутыми надбровными дугами, плоские щеки в рыжей недельной щетине, толстый нос, высокомерно поджатые губы, скучливо сощуренные веки... Нет, мы определенно виделись, эту заносчивую физиономию невозможно забыть. А челюсть - бог мой! - такую только по праздникам надевать.
Мысль вторая: поздороваться или безразлично пройти мимо? И в этот миг вся окрестность перестала для меня существовать. Я споткнулся на ровном асфальте и стал. Навстречу мне шел я сам..."
Это эпизод, с которого начался замысел романа: встреча со своим почти двойником. Дело было в 1962 г., в Голосеевском парке в Киеве. Только внешности у меня и у того встречного были (как можно заметить по фотоснимкам тех лет) иные.
- Матвей, с тебя причитается! - загремел в мембране победный голос Зубато. - Кое-что я установил даже по скелету: посередине шестого и седьмого ребер на правой стороне грудной клетки имеются глубокие поперечные трещины. Такие трещины бывают от удара тупым тяжелым предметом или о тупой предмет, как угодно. Поверхность излома в трещинах, свежая...
- Понятно!
- Эти трещины сами по себе не могут быть причиной смерти. Но удар большой силы мог серьезно повредить внутренние органы, которые, увы, отсутствуют... Вот в таком плане. Буду рад, если это тебе поможет.
- Еще как поможет!..
"Итак, это не несчастный случай от производственных причин. Ни жидкость, ни короткое замыкание человеку ребра не ломают. Ай-ай! Значит, было там двое: пострадавший и потерпевший. И похоже, что между пострадавшим и потерпевшим завязалась серьезная драка..."
"...30 мая. Интересно все-таки прикинуть: я шел на обычной прогулочной скорости - 60 километров в час; этот идиот в салатном "Москвиче" пересекал автостраду - значит, его скорость относительно шоссе равна нулю. Да и поперечная скорость "Москвича", надо сказать, мало отличалась от нуля, будто на тракторе ехал... Кто таких ослов пускает за руль? Если уж пересекаешь шоссе с нарушением правил, то хоть делай это быстро! А он... то рванется на метр, то затормозит. Когда я понял, что "Москвич" меня не пропускает, то не успел даже нажать тормоз.
...Кравец Виктор, который ездил на 18-й километр за останками мотоцикла, до сих пор крутит головой:
- Счастливо отделался, просто на удивление! Если бы ты шел на семидесяти, то из останков "явы" я сейчас, бы сооружал памятник, а на номерном знаке, глотая слезы, выводил: "Здесь лежит Кривошеин - инженер и мотоциклист".
Да, но если бы я шел на семидесяти, то не врезался бы! Интересно, как произвольные обстоятельства фокусируются в фатальный инцидент. Не остановись я в лесу покурить, послушать кукушку ("Кукушка, кукушка, сколько лет мне жить?" - она накуковала лет пятьдесят), пройди я один- два поворота с чуть большей или чуть меньшей скоростью - и мы разминулись бы, умчались по своим делам. А так - на ровной дороге при отличной видимости - я врезался в единственную машину, что оказалась на моем пути!
Единственно, что я успел подумать, перелетая через мотоцикл: "Кукушка, кукушка, сколько лет мне жить?"
Поднялся я сам. У "Москвича" был выгнут салатный бок. Перепуганный водитель утирал кровь с небритой физиономии: я выбил локтем стекло кабины - так ему и надо, болвану! Моя бедная "ява" валялась на асфальте. Она сразу стала как-то короче. Фара, переднее колесо, вилка, трубка рамы, бак - все было разбито, сплюснуто, исковеркано.
...Итак, начальную скорость 17 метров в секунду я погасил на отрезке пути менее метра. При этом мое тело испытало перегрузку... 15 земных ускорений! Ого! Нет, какая все же отличная машина - человек! Мое тело меньше чем за десятую долю секунды успело извернуться и собраться так, чтобы встретить удар выгоднейшим образом: локтем и плечом. А Валерка доказывал, что человек не соответствует технике. Это еще не факт! Ведь если перевести на человеческие термины повреждения мотоцикла, то у него раздроблена "голова", переломаны "передние конечности", "грудная клетка" и "позвоночный столб". Хорошая была машина, сама на скорость просилась...
Правда, мое правое плечо и грудь испытали, видимо, большую перегрузку. Правую руку трудно поднять. Наверно, треснули ребра."
В основе того и другого отрывка происшествие со мной в сентябре 1961. На "Яве" по пути из Полтавы в Харьков. Все так, вплоть до кукушки, поломанного ребра. Только не на 18-м, а где-то на 70-м километре от Полтавы.